Шоьтан де, 20.04.2024, 10:29
Йоккха Атаг1а (Старые Атаги)
|
Караде (поиск по сайту)
Сайтан аг1онаш (Страницы сайта)
Керла суьрташ (последние фотографии)
Сайтан хан (Сайт существует)
Вайга хьоьжу дуьне (География посетителей)
Хенан х1оттам (Погода в Атагах)
|
Истори »
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Чеченцы в войнах с Россией
Авхан Малаев Чеченцы - один из немногих народов Кавказа, который никогда не выходит за свою географическую территорию с целью захвата чужой земли, и единственный, кому практически всегда удавалось на определенном этапе разжаться в изначальных границах, изгоняя или подчиняя себе врага. Этот народ, против которого соседняя политическая элита всегда использовала внешнюю более могущественную силу в целях установления своего господства. Чеченцы - это, наверное, единственный народ на Кавказе, который к своему несчастью не знает своей истории. А народ, не знающий свою историю, не знает ни своих врагов, ни своих друзей. Он всегда уязвим - в этом его нынешняя трагедия. 3а последние века против чеченцев было применено столько хитрости, подлости, и коварства, в целях лишения его исторической культуры, этнического самосознания и даже физического существования, что навряд ли такое испытал какой-нибудь другой народ. Все это делалось под прикрытием самых «гуманных» лозунгов: газавата, «свободы», «независимости» и т. д. Определенным силам сегодня удалось надеть на голову чеченского народа маску волка, лишить исторической памяти, вложить в руки оружие и пустить его по горам. В него стреляют все, и он открывает огонь на каждый «шорох» И подчас не в того, в кого надо, ибо те, кто изготовил и надел на него волчью маску, толкнул его на смертельный шаг войны, находятся в тени и наблюдают за его медленной смертью. Все это имеет свою предысторию и историю, и те, кто хладнокровно и расчетливо открыл страницу сегодняшней трагедии чеченского народа, продолжают бесславные дела своих предков. Чеченское общество, будучи традиционным, имея родоплеменную структуру, согласно обычаю, принимало как равного того, кто изъявлял желание войти в него. Таких примеров не мало, когда чеченские тейпы, совершив соответствующий обряд, принимали к себе чужеродцев. Они после этого находились под защитой принявшего их тейпа и являлись полнокровными членами общества. Прием в тейп происходил, согласно правилу, после испытательного срока в 12 лет и т. д. Пусть читателя не удивляет, что до сих пор в регионе не было слышано о хазарских тюрках, евреях, персах и т.п. Здесь прежде всего сказалась древняя черта характера этих народов - приспособление к условиям. Мы видели, что в свое время тюрки взяли себе имя «хазар», затем «хазарами» стали персы и евреи, затем и те, и другие стали асами. В Чечне потомки хазар приняли этноним местных народов тайпов - родоплеменных союзов. Несмотря на то, что прошло очень много времени, по крайней мере достаточно, чтобы раствориться среди местного населения, потомки Хазарии сохранили свое этническое лицо. Особенно это относится к еврейской и тюркоязычной ветвям Хазарии и выходцам из Гургана - «Волчьей страны» - территории Северного Ирана. Живым проявлением и свидетельством тому являются примеры последних лет, когда вдруг некоторые «чеченцы» стали открыто заявлять, что они не чеченцы, а персы, турки, евреи, анды, кумыки ... они же в в советский период в высших эшелонах власти представляли чеченцев и сейчас даже на федеральном уровне продолжают в основном представлять чеченский народ. Об этом можно было бы не говорить, если бы именно выходцы из этих этносов не инициировали декларативные документы о суверенитете Чечни в 90-91 гг. и если бы их соплеменники не только в России, но и в ближнем и дальнем зарубежье не были их политическими союзниками; если бы все, что происходит в Чечне, не имело «национальной», чеченской окраски; если бы чеченцы имели к происходящему на их земле непосредственное отношение. Весь трагизм чеченского общества заключался в том, что оно, не имея прямого отношения к региональным конфликтам, было вовлекаемо в них коварством и хитростью определенных заинтересованных сил. А в последнее время этим силам удалось, надев «маску» чеченского народа, спрятаться за его спину, одновременно оформив свои стратегические планы, преследующие цель овладения Чечней, прикрываясь борьбой за суверенитет чеченского народа. И еще. Потомки Хазарии с помощью «российских» этнологов и исследователей того периода надели на себя «чеченскую» маску. Они же, приняв русское подданство, еще более основательно внедрились в российские военные и административные структуры и монополизировали нишу местной агентуры тайной полиции в лице бывшей дагестанской агентуры Шамиля, где было продолжено насилие над чеченским обществом в форме навязывания «приставства» как административной структуры управления. Эти противоречия в различных формах сохранили себя во все последующие времена. У нас нет сомнений в том, что у Шамиля была в царской администрации и в военных кругах России сильная поддержка. Весьма симптоматичным в этом отношении является то, что «ни в одной дореволюционной работе о Шамиле нет оценки – авантюриста[1] (которой удостаивался Б. Таймиев – С.Д.). А.П. Берже называл Шамиля «гениальным владыкой гор[2]». Конечно, не согласиться с цитированным выше автором, профессором философских наук С. Дауевым невозможно, ибо вся политика, проводимая за последние века в Чечне руководством России, говорит об этом же. По рассказам старожилов, тогда вопрос стоял не столько о русской крепости Грозный, сколько о заложенных здесь Ермоловым одновременно двух слободках из горских евреев рядом с крепостью, по правую сторону р. Сунжа (ул. Московская) и по левобережью р. Сунжа в трехстах метрах от крепости (ул. Кабардинская) из тех же горских евреев. На деле это означало очередное явное наступление потомков династии хазарского каганата на чеченские земли. Да и сама крепость (вид сверху) напоминала Звезду Давида - мандала - шестигранник. Поэтому, народ, чья историческая память сохранила трагедию, связанную с многовековым противостоянием Хазарии, не мог не среагировать на этот факт. Через некоторое время евреи не только обосновались здесь, но и пропитали места обитания своим специфическим запахом, который известен всякому, кто заходил в дома горских евреев. Чеченцы его называют «сюли хьожа» (запах сюли)[3]. К примеру И. Сливицкий, офицер царской армии, писал: «В 1847 году я служил 13 рядах кавказской армии. Глубоко зимою, за несколько дней до рождественских праздников участвуя в походе отряда, разорившего в Чечне алдинские хутора - мне случилось провести ночь в палатке на площади форштадта крепости Грозной. Сильный мороз не дал долго спать. Ранним утром, выйдя из палатки, я почувствовал запах сынов Израиля, столь известный мне в Одессе и Кишиневе. Обманывает меня нос, - подумал я, - как зайти еврейскому запаху в Чечню, в крепость Грозную. Но нос не обманывал; лагерь наш был разбит на базарной площади, вдоль которой тянулись еврейские лавчонки... Здесь я свел первое знакомство с азиатскими евреями ... »[4]. Думаю, это небольшое отступление от главной темы имеет право жизни на чеченском историческом пути. Здесь важно отметить другой очень серьезный фактор, оказавший решающее влияние на русско-чеченские отношения. Речь идет о брачных союзах Ермолова с дагестанскими семьями - его кебинными женами. Известно. что ислам запрещает мусульманкам выходить замуж за иноверца, но, видимо здесь сыграли свою решающую роль обычаи горских евреев. В последствии селения, где проживали родственники Ермолова и семьи, с кем он вступил в родство, Шамиль объявил неприкосновенными ... Дом, где жили родные Ермолова, постоянно охраняли мюриды Шамиля[5]. В научных трудах, в том числе и новейших, восстание в Чечении 1840 года не упоминается. Можно подумать о том, что имамат возник в Дагестане, где Шамиль, драпая из Ахульго, притащил его в Чечению. Как бы не так. Во-первых, в Дагестане, как мы знаем, не было базы для создания имамата. Там проживал разноязычный полиэтнический рудиментарный конгломерат - в основном хазарский этнический пласт, за исключением самой малости (как сегодня) яфетических племен. Во-вторых, всю эта междоусобная затея, происшедшая там с 1828 года, с начала Кази-Магомедом, Гамзат-Беком и Шамилем до 1939 года никак нельзя назвать имаматом, и даже мюридистским движением, если только что сильно не притянуть за уши. Скорее, можно этот период назвать периодом бандитизма по уничтожению яфетических мусульман Дагестана в угоду колонизаторов и разграбления ханов, беков и т.д. В-третьих, тогда в Чечении как нигде присутствовал высокий духовно-религиозный фанатизм, что соответствовало условиям для создания имамата, хотя, и без него чеченцы, долгие века упорно противостояли захватчикам всех мастей и царизму тоже. Об этом историки знают, а почему-то сказать правду не могут ... В начале XIX в. можно сказать, не было никакого первого этапа, так называемой, Кавказской войны, где действия про исходившие в тот период в Дагестане «не тянут» на то, чтобы их называть войной, а тем более пристегивать как первый этап русско-чеченской войны. Российская историография хорошо знает, где происходили все военные этапы, и кто являлся упорным противником царской экспансии на Кавказе. Все боевые действия происходили с царскими войсками на территории Чечении именно в период 1832-1839гг., когда колонизаторы совершили 21 крупные военные экспедиции в Чечню, не считая локальных вылазок. Поэтому, было бы правильнее назвать, ее не Кавказской войной, а русско-чеченской, ибо все кавказские племена находились в рядах русских войск, за исключением самой малости аварцев и после 1840 г. закубанских черкесов. Она затянулась на несколько веков. Все столкновения с колонизаторами в Дагестане - это ничто иное, как имитация, сочиненная с подачи царских вельмож и как прелюдия к большой русско-чеченской войне, которая была направлена своим острием против чеченцев. Дабы окончательно, с помощью дагестанских и других приспешников наподобие Шамиля (Шамиля, Али), закрыть чеченский вопрос, уничтожив их, как можно больше. Наши предки проявили непростительную доверчивость дагестанским «имамам», уверовав в их непогрешимость. Хуже того, они шли против своих же мусульманских братьев, именно, после в бейбулатовские годы - 1832-1839 гг. Ведь эти «святоши» услужливо выполняли заказ царских вельмож, которые давно зарились на благословенную чеченскую землю - Даймохк, еще с хазарских времен. Примечательно и то, что эти все вышеупомянутые «имамы» не выиграли ни одно значимое сражение у русских войск без помощи чеченцев, но зато они преуспели в убийствах многих мусульман Дагестана - ханов, беков и др. Имам, объявивший газават (борьба с неверными), по кораническим постулатам не может уничтожать мусульман в угоду колонизаторам. Тем более, он не может бежать с поля боя Ахульго, прихватив с собой домочадцев. Ведь мусульманин, объявивший газават, сознательно выбирает себе потусветный рай, а «имаму» почему-то приглянулась Калуга с его трехэтажным особняком ... (?) Вот этим низким поступком «святоша» подтвердил свою подспудную сущность и несостоятельность богобоязненного, религиозного деятеля, кем он выдавал себя долгие годы. Жаль что предки не разгадали его раньше, а только к 1855 году, когда Шамиль, начиная с 1843 года стал убирать талантливых чеченских полководцев, (об этом чуть позже), которые, создав имамат 1840 г., отчаянно сражались 15 лет, обогащая славой приспешника московских вельмож, который не имел ничего общего с яфетическими аварцами, а с чеченцами тем более ... Подобная трагедия с нами происходит постоянно по сегодняшнее время. Дальнейшие действия после объявления в Чечении в 1840 г. имамата, позволяют нам крупно усомниться в Шамиле и дают право считать его агентом-лазутчиком. Иначе, чем можно объяснить то, что генерал Грабе, с 10-ти тысячным войском вокруг Ахульго мог отпустить его с домочадцами в Чечню, если Шамиль (Али) не шел с определенным заданием ... Уж больно об этом же говорят все нижеприводимые версии: Первая - это то, что «имам» убирал с пути колонизаторов, путем убийства, самых талантливых чеченских полководцев, которые не знали поражения от русских генералов. Тех, которые создали 1840 г. имамат и вручили ему жезл имама, хотя каждый из них был намного достойней его. Чеченские предводители 1840 г. на горе Сюйра-Корта в 15-ти километрах от Грозного, собравшись там, решили доверить власть Шамилю, считая его аварцем из родственного яфетического племени. Назовем их по имени. Они своим мужеством и отменным полководческим искусством крепили имамат и создали незаслуженную славу Шамилю до 1845 года. Шамиль подло избавлялся по – хазарски. Это Шоаип Цонтаройский, Иса Гендаргенойский, Ахберда Махма Шатойский, Джавотхан Даргинский, Ташаев-Хаджи Саясанский, Улубий-Молла, Гойтемир Аккинский - командующий кавалерией имамата. До 1854 г. «имам» избавился от таких полководцев как Оздамир Цацан-Юртовский, Хаджи-Магомед Чишкинский, Соип-Молла Эрсанойский, Ахмад Автуринский и т.д., после чего от «имама» стали отпочковываться многие не менее знаменитые воины. Такие как Саадулла Гехинский, Ума-Дуев Зумсойский, Батуко Курчаловский, Атаби-Атиев Зумсойский, Талхиг Шалинский, Умалат Аккинский. Эски, Таиб, Тапа и др. Вторая версия не менее упрямая, где «имам» с 1840 года перешел к активным делам, наверняка, с целью обогащения. Он совершал набеги на другие мусульманские народы и это делалось руками чеченцев, чем отвлекал воинов от своих основных обязанностей по защите родины - Чечении. Ведь имамат был создан чеченцами для защиты от внешних сил, а не для ограбления соседних племен и обогащения «имама». Назовем некоторые походы, совершенные им самим или же по его заданию: в Тушетию - дважды, Джаробелоканский округ - дважды, в Грузию - трижды (Цинандали. Кахетия. Хавсуретия), Даргинский округ, Рутул, Ахты, Кази-Кумух, Кюринское ханство, Аварию постоянно ... эти грабительские походы совершались в угоду колонизаторам, отвлекая защитников Чечении от своих дел. Как удивительно схожи действия Шамуэля с действиями его предками в тысячелетней давности. Тогда вожаки Хазарии за крупные вознаграждения вербовали чеченцев на грабежи в Закавказье и другие регионы. А тем временем, в Чечению прислались их сородичи из тюркоязычных степняков с той же миссией. Поэтому, я не удивлюсь, если окажется, что Шамуэль, хазарский потомок, который выполнял в оболочке «святоши» заказ своих шефов московских вельмож, происходит из той же хазарской обоймы (?). Об этом же говорит и печать «имама» со звездой Давида ... Нашим предкам дорого обошлось двурушничество «имама», а еще дороже – клятва, данная на горе Сюйра-Корта, исполнительно слушаться его указаниям. Он предусмотрительно взял клятву на Коране у фанатичных чеченцев, которые поверили в выпячиваемый им газават. Поэтому пришлось терпеть его до поры до времени, дабы не слыть нарушителем коранических постулатов перед земляками. После объявления имамата и взятия клятвы от чеченцев, Шамиль увел отборные боевые отряды на границу Дагестана, чем преднамеренно создал условия колонизаторам для беспредельничанья в Западной части территории Чечении. Этим создавшимся вакуумом воспользовался захватчик, который совершил крупные военные экспедиции в села: Устрадо-аул, Атага, Чехкара, Гойта, Урус-Мартан, Гехи. После этого войска под командованием генерала Галафеева, 11 июля 1840 года двинулись дальше к Валерику, чтобы предать огню и грабежу очередную жертву. Но к этому времени уже успели ( в Чечню на братский зов толпы стекались удальцов ... ) подойти некоторые чеченские отряды предводителей Акберда Махма Шотойского, Иса и Муса Гендергенойских, Саадула Гехинского и Исмаил-Дуда и др. В этом в валерикском сражении, где участвовал и поэт М. Лермонтов, которое русские историки сравнивают с Бородинским, чеченцы показали всю красоту лесного боя, который выдержать не способны были ни один генерал как до Галафеева, так и после него. Об этой битве при реке Валерик дореволюционный историк кавказских войн А. Юров писал: «Если лесной бой принадлежит к числу труднейших операций на войне, то картина боя в вековом чеченском лесу поистине ужасна. Неприятель был невидим, а между тем, каждое дерево, каждый куст грозил смертью». А другой автор в своем труде писала: «Генерал Галафеев двинулся в малую Чечню с целью наказать жителей, но понес сильное поражение при Валерике». Она же: «Генералу удалось сохранить свои позиции. Но сражение при Валерике по своим результатам напоминало Бородинскую битву: поле боя осталось за русскими, но победа им не принадлежала. Кроме того, бой не был закончен, просто противники временно отошли на исходные позиции. От Валерика Галафееву пришлось повернуть свой сильно поредевший отряд и вернуться в Грозную»[6]. А тем временем, «имам», уведший лучшие силы чеченских отрядов в сторону Дагестана, занимался своими мародерскими проблемами ... Поэтому Акберда-Махма Шотойский вел самостоятельные военные действия против колонизаторов, беспокоя их вдоль всей сунженской линии. В апреле 1841 года он во главе своего отряда провел крупную наступательную операцию, где прорвал сунженскую кордонную линию, уничтожая военные укрепления и поселения. Через малую Кабарду он вышел на Военно-грузинскую дорогу, разгромил там Александровское поселение. Захватив много пленных, оружия и скота, он вернулся в Чечению. Если «имам» преследовал свои личные интересы за спиной чеченцев, то последние защищали свою Родину, нанося ответные удары колонизаторам и мстили за зло. Третья версия. Мусульманин, принявший газават, обязан сдержать данную клятву во имя Аллаха и бороться с неверными до последнего вздоха, конечно, если ты мусульманин, а Шамуэль отказался от него дважды - в Ахульго и Гунибе ... После Валерикского сражения и наступательной операции Акберда Махма Шотойского на Западном направлении (Военно-Грузинской дороги), о чем мы сказали выше, то в малую Чечню царские войско не наведывались несколько лет. В 1842г. генерал Грабе попытался прощупать чеченцев в Большой Чечне, но получив по мусалам, он, потеряв несколько тысяч солдат и 66 офицеров, быстро ретировался аж за Терек. Но, через три года, в 1845 г. генерал граф Воронцов прибыл на Кавказ с конкретным заданием: покончить с имаматом одним решительным ударом по центру, т.е. в. Дарго. Вместе с ним на Кавказ была двинута 40-тысячная русская армия, это дополнительно к уже имеющим силам. Реализация этой операции возлагалась на пять крупных отрядов: чеченский, дагестанский, лезгинский, назрановский. Каждый отряд состоял из более 30-тыс. солдат. Во главе их были поставлены опытные генералы - Лидере(с) Бебутов, Аргутинский-Долгоруков, Шварц и Нестеров. Кроме того, в походе, получившем впоследствии название «Даргинский поход» или «Сухарная экспедиция», принимали участие отряды милиции, составленные и представителей, некоторых народностей Кавказа[7]. 3 июня Воронцов во главе вверенных ему войск двинулся в глубь Дагестана через Салатавии, Гумбета и Андии. После их захвата отряды должны были двинуться в Чечению, взять и истребить столицу имамата и возвести ряд укреплений на передовой чеченской линии. 5 июня «имам» оставил свои позиции у горы Анчегир, на следующий день сдал сильно укрепленную Мичикальскую позицию, открыв тем самым русским путь в Андию. К 14 июня, после оставления им аулов Анди и Гоготель, вся Андия покорилась колонизаторам («имам» сознательно без сопротивления открыл путь в Чечению царским войскам). 20 июня граф Воронцов двинулся к чеченской границе и сосредоточился и перевала Речель, отделявшего Чечению от Дагестана. «Имам», якобы, пытался остановить дальнейшее продвижение русских, но успеха не имел (как всегда). Более того, один из его наибов Хаджи-Мурат был разгромлен близ селения Рикуони и бежал в горы. 1 июля войска Воронцова вступили на территорию Чечении и сразу же вошли в соприкосновение с отрядами чеченцев, действовавших в ичкерийских лесах. Чеченские наибы повторили маневр русского фельдмаршала М.И.Кутузова, оставившего в 1812 г. горящую Москву французской армии, и после непродолжительного боя сдали врагу столицу имамата Дарго, предварительно предав его огню. Чеченцы же, отойдя в близлежащие леса, не только не прекратили сопротивление, но наоборот перешли к активным наступательным действиям[8]. В день занятия Дарго их силы были слабее наших, - пишет в этой связи граф К.К. Бекендорф, - но уже на другой день вся Чечня собралась вокруг него, и теперь многочисленный противник, словно громадный муравейник, окружил нас со всех сторон ...[9]». 7 июля, сконцентрировавшиеся возле Дарго отряды Исы Гендаргеноевского, Уллубия Акинского, Юсуп-Хаджи Алдинского, Ботуки Курчалойского, Саадуллы Гехинского и др. наибов открыли ожесточенную стрельбу по лагерю русских. Для отражения этой атаки Воронцов сформировал особую труппу отпора во главе с генералом Лабинцевым, но она была разгромлена чеченцами. 10 июля им был сформирован другой отряд во главе с генералом Клюги фон Клюгенау. В его задачу входило соединиться с подошедшим к даргинским лесам со стороны Речельского перевала транспортом с продовольствием. На этот отряд двинулись подразделения Исы Гендаргеноевского. К 11 часам ночи отряд Клюгенау, понеся большие потери и потеряв два орудия, соединился с транспортом. Но на обратном пути, он был почти полностью истреблен. «Сухарная экспедиция» закончилась полным провалом. Глубокой ночью генерал Клюгенау в оборванном мундире предстал перед Воронцовым и доложил, что он потерял 1700 солдат и офицеров, убиты генералы Пасек, Викторов. Кривошеин и Ронжевский, весь обоз и артиллерия попали в руки чеченцев. В развернувшемся сражении русские понесли большие потери, были серьезно ранены графы Бекендорф, Гейде, Де-Бальме, князь Эристов, барон Дельвиг, полковники Бибиков и Завалийский, но пробить кольцо окружения им не удалось. К 17 июля остатки войск Воронцова были полностью окружены на левом берегу Аксая между аулами Аллерой и Шовхалберда. И только отряд генерала Фрейтага спас окруженных от полного истребления[10]. В Даргинском сражении, как, впрочем, и в других сражениях русско-чеченской войны, чеченцы проявили себя стороной, обладающей морально-психологическим превосходством над противником, ведущим несправедливую войну на чужой территории. Их способность сравнительно малыми силами успешно отражать наступление крупных соединений русской армии казалось поразительной. Вообще, надо отметить, что используемая чеченцами тактика ведения боевых действий, приспособленная к специфике Кавказа с его горными ущельями и дремучими лесами, была более прогрессивной и, естественно, более эффективной чем тактика, применяемая войсками колонизаторов. «Русские войска, вступая в Чечению, в открытых местах обыкновенно не встречали сопротивления, - отмечает В. Потто, - но только что начинался лес, как загоралась сильная перестрелка - редко в авангарде, чаще в боковых цепях и почти всегда в арьергарде. И чем пересеченная была местность, чем гуще лес, тем сильнее шла перестрелка. Вековые деревья, за которыми скрывался неприятель, окутывались дымом, и звучные перекаты ружейного огня будили сонные окрестности. И так дело шло обыкновенно до тех пор, пока войска стойко сохраняли порядок. Но горе, если ослабевала или расстраивалась где-нибудь цепь: тогда сотни шашек и кинжалов, мгновенно вырастали перед ней, как из земли, и чеченцы с гиком кидались в середину колонны. Начиналась ужасная резня, потому чточеченцы проворны и беспощадны, как тигры[11] ... » он же, говоря о достоинствах горских войск, подчеркивал, что «всем были известны превосходные боевые качества этой природной и без сомнения лучшей конницы в мире[12]». «Горская армия, - продолжает другой автор, - многим обогатившая русское военное дело, была явлением необычной силы. Это была, безусловно, сильнейшая народная армия, с которой встретился царизм. Чисто военная тренировка кавказского горца (чеченца - ав.) казалась удивительной. Ни горцы Швейцарии, ни марокканцы Абд эль-Кадера, ни сикхи Индии, никогда не достигали в военном искусстве таких по разительных высот, как чеченцы и аварцы[13]». Чеченцы, по мнению многих исследователей, первыми создали род ползающих войск, воспитали образцовую горную кавалерию с такими поистине бессмертными примерами, как Казбич, Бейбулат, Талхиг, положили начало конно- горной артиллерии и придумали «кочующие батареи». Они создали «завал» противника - прототип пехотного окопа и укрепленной точки, и глубоко продумали теорию эластичного фронта. Все это потом возникло у Тоглебена в Севастополе и у Бакланова - в Польше, но никогда не было изучено в полном объеме[14]. «Европа дивилась казачеству и изучала, забывая или не зная, что оно - непервоисточник методов партизанской войны, - пишет исследователь. – Так, например, до сих пор остается неизученной война на рассеивание, блестяще осуществляемаяодним из самых талантливых полководцев имамата - Шоип-Моллой Цонторойским. Судивительной полнотой он превосходил то, к чему почти через столетие пришласовременная теория малой воины[15]». Все то, что сказано выше, в полной мере относилось и к Исе Геидаргеноевскому (Аббазову), являвшемуся одним из одаренных и влиятельнейших военачальников имамата, который в период вторжения войск командовал чеченскими ударными силами, прикрывавшими основные пути движения неприятеля. Проявленные им при этом дарования принесли ему не только славу полководца, но и возвели его на самый верх иерархической лестницы имамата. Он находился в зените своей славы, пользовался авторитетом крупнейшего военачальника Чечении. Но как ни странно, начала стремительного продвижения по службе стало для него одновременно и началом падения. Причиной тому является, на мой взгляд то, что «имам» весьма ревниво относился к талантливым и популярным людям, не желая усиления любого из чеченских наибов, видя в них угрозу своей личной власти. Вполне вероятно и то, что после громких успехов 1845-1846 гг. Иса начал склоняться на сторону «партии мира». Она была представлена членами Мехк-Кхела и чеченского генералитета, который считал необходимым поиск путей прекращения войны с Россией. Историографией России, особенно, при тоталитарном режиме искажены действительные цифры потерь войск в этой безрадостной «воронцовской», «сухарной экспедиции» в село Дарго. Она оказалась самой роковой для колонизаторов, где в походе, по некоторым данным участвовало 150 тыс. человек. А по данным немецкого писателя тех лет Фридриха Боденштедта - 200-тысячная армия участвовала в этом катастрофическом походе. Данные историками цифры погибших (4 генерала, 195 - офицеров и 4000 солдат), явно занижены во много крат[16] ... Надо заметить и такой факт. После сражения 1845г. с армией генерала Воронцова и ликвидации лучших чеченский наибов, «имам» не выиграл у русских ни одно сражение, да и не с кем было выигрывать, когда все это имамство покатилось под гору. У Шамуэля хватило совести, еще трижды обратиться к чеченскому народу и далее поддерживать «авторитет и геройскую славу, которая утвердилась за ними с отцовских времен». На начальном этапе Шамиль вынужден был не только считаться с чеченскими авторитетами, но и в целях завоевания репутации льстить им. А. Айдамиров пишет: «Он хвалил героическое прошлое чеченского народа, восхваляя его как самого многочисленного, самого смелого, сильного, высоконравственного и достойного возглавить все народы. Одним словом, он сеял в душах чеченцев этническое высокомерие[17]. Однако по мере своего укрепления в Чечении «имам» ощущал и возрастающую опасность для себя. Ему теперь не нужно было сильное чеченское общество. Поэтому при весьма сомнительных обстоятельствах во время военных действий или из-за кровной мести Чечения лишилась своих видных предводителей, которых мы выше уже назвали, а на место их «имам» внедрял своих сородичей - хазарских потомков в оболочке аварца, кумыка, кабардинца и т.д. Но эти обращения Шамиля уже не могли действовать на чеченцев, которые поняли его подспудную сущность, и отвернулись разуверившись в нем и его газавате. Только, единственный наиб из чеченцев Байсангур Беноевский оставался с ним до конца, бесстрашно сражался с колонизаторами более 30 лет без имамата и в нем. Он рыцарь свободы, с одной рукой, ногой и глазом, которого привязывали к седлу лошади. Есть предание народа, где говорится, что он одним ударом перерубал всадника пополам до седла. Один казак изъявил желание сразиться с ним и по этому вопросу обратился к Шамилю. Он вышел сразиться, и когда их кони сблизились, оба нанесли удары, после чего Байсангур с окровавленным плечом подъехал к Шамилю, а конь казака стоял на месте. Шамиль недовольным тоном сказал: - Не смог ты его одолеть? - Подожди, - сказал Байсангур, - пусть тронется его конь. И тут же упала голова казака. Поэтому, офицеры не ввязывались с ним в сражении, а спасались бегством, зная о том что чеченцы в спину не стреляют. У наших предков считалось позором стрелять с спину. В июле 1859г. «имаму» пришлось покинуть Чечению и уйти в Дагестан, в Гуниб. За ним последовал только Байсангур Беноевский со своим четырехсотным отрядом мюридов, готовых в любую минуту отдать душу Творцу, и не колеблясь исполнить данную Аллаху клятву ... Этот отряд Байсангура в течение месяца, находился в крепости Гуниб, которая была окружена армией генерала Барятинского. Почему-то военные не приступали к решительным действиям, а ограничивались методичным артиллерийским огнем по крепости. Было утро 25 августа, когда к Байсангуру явился его мюрид и сказал о том, что «имам» собирается сдаваться русским в плен. К этому времени у Шамиля уже находились ультиматум Барятинского о сдаче и письмо военного министра России Милютина с просьбой немедленно ответить на требования генерала. Байсангур стал настойчиво уговаривать его не делать этого. Он сказал, что в крайнем случае, он перевезет его через кольцо войск в Чечению. В это время рядом упал снаряд и не взорвался. Чеченец мюрид хватает левой рукой шипящий снаряд и подносит его «имаму» и спрашивает: - Скажи, имам, будет со мной то, что написано на роду? Шамуэль, отодвигаясь от мюрида завопил: - Нет-нет-нет ... Мюрид, на мгновение развернувшись, махнул снаряд вниз, с обуглившейся рукой - и взрыв ... Только лохматая шапка мюрида покатилась вниз медленно, как бы показывая «имаму» путь к бесславию ... Байсангур вернулся к себе, и через некоторое время вбегает мюрид с сообщением, что Шамиль пошел сдаваться. Наиб тут не вышел и трижды вслед крикнул Шамилю, который не оглянулся, и поэтому остался жив. Он только-только спустился к генералам, как отряд Байсангура бросился вниз лавиной на войска, окружавшие Гуниб. В короткой в жестокой сечи, прорубив себе дорогу, отряд в составе более 30 мюридов ушел на свою Творцом благословенную родину - Даймохк. Это происходило на глазах Шамиля, у которого пробилась слеза (наверное сожалел, что не успел всех чеченцев умертвить - автор). Барятинский спросил, почему имам плачет, он якобы ответил: «Я не плакал, когда умерли отец и мать, но сегодня у меня слеза появилась от гордости, что мне довелось вот с такими воинами противостоять огромной российской державе. Они ушли свободными, те, которые час назад уговаривали меня не сдаваться, и обещали перевезти меня через эти войска в Чечению. И вы ничего не смогли им сделать». Генералы задали ему еще один вопрос. Почему он не оглянулся, когда чечен звал? - Если бы я оглянулся, то он застрелил бы меня. - А что он не мог застрелить и так? - Нет, чеченцы в спину не стреляют, чем пользовались вы и ваши офицеры. Это из записок полконика Руновского, который был прикреплен к нему[18]. На этом война для чеченцев не закончилась. Война, которая шла задолго до Шамиля, и которая продолжалась после него, и приняла героическую форму борьбы с колонизаторами. Это было связано с недостачей людских ресурсов, поэтому организовывались небольшие отряды и группы сопротивления. По данным статистов к 1859 г. население Чечении (чеченцев) насчитывало уже только 116 тыс[19] человек. В подавляющем большинстве своем это дети, женщины калеки, с которыми много не навоюешь против 300-тысячной армии мировой державы. Даже тогда, когда Шамуэль гостил у своих сородичей Калуге, его бывший верный и преданный свободе воин Б. Беноевский со своим братом Солтамурадом организовал отряд народных мстителей и наносил еще два года чувствительные удары по захватчикам. А другой легендарный наиб Ума Дуев Зумсойский, которого «имам» называл «моя правая рука, считающая у себя силу в половину моей армии», возглавлял сопротивление в Аргунском ущелье до 1861 года. Сколько их еще не названных героев, возглавлявших сопротивление царским войскам и, после бегства Шамуэля - Ата6и-Молла Зумсоевский, Аюб Тамаев Атагинский, Дмитрий Алпатов Наурский и многие другие, которые храбро сражались за свободу Чечении ... Б. Беноевский в 1861 г. казнен в Хасав-Юрте и похоронен в Кешен-Аухе, а Д. Алпатов, один из храбрейших предводителей партизанских отрядов Чечении, действовавший в Притеречье против царских войск, схвачен и казнен на кургане, названном в его честь Алпатовским[20]. Царизм, боясь новых восстаний на Кавказе и желая избавиться от наиболее активного элемента в движении за независимость царского правительства предпринимает переселение в крупных масштабах чеченцев и других племен Кавказа за границу в Турцию. Оно началось в 1864 году. Переселение проведено в настолько тяжелых условиях, что это вызвало крупные протесты на Западе. В Англии был создан специальный комитет помощи этим переселенцам, делавший большие денежные сборы в пользу переселенцев. В покоренной Чечении в 1877 г. вспыхнуло народное восстание под руководством Али-Бека Хаджи Зандакского, которое было бы правильно назвать продолжением борьбы с царизмом. 180-летнее беспрерывное усилие и огромные жертвы России для покорения Чечении были сведены на нет. Сосредоточением огромных военных сил на маленьком участке, где буквально на одного жителя Чечении приходилось до (15) оккупационных солдат, это восстание было подавлено через год под руководством генерала Свистунова. Вожди восстания в количестве 28 человек были преданы суду. Когда председательствующий суда задал вопрос: признают ли они себя виновными перед законом империи, то подсудимый Али-Бек Хаджи от имени своих соратников ответил: «Мы признаем себя только перед Богом и чеченским народом, что несмотря на понесенные жертвы, мы не смогли восстановить дарованную Богом нам свободу». Борьба чеченцев за независимость становилась в глазах европейцев фактором мирового значения. Даже Маркс и Энгельс, духовные отцы большевиков, писали в знаменитом «Коммунистическом манифесте»: «Народы Европы, учитесь борьбе за свободу и независимость на героических примерах горцев Кавказа». Великие русские писатели А. Пушкин, М. Лермонтов и Л.Толстой в своих бессмертных произведениях прославили борьбу чеченцев за свободу, осуждая одновременно жестокие и бесчеловечные методы русских завоевателей. Здесь необходимо указать на одну важнейшую специфику в общественном развитии чеченского народа, приведшую к столь резкому столкновению двух сил - завоевателей и завоеванных. В отличие от других кавказских народов, равно как и многих других некавказских, чеченцы в своем историческом развитии не знали ни антагонистических классов, ни деспотических форм правления в прошлом. Правовое равенство между собой является исконным законом чеченского общества. Французский писатель Шантре писал в 1877 г.: «Во время своей независимости чеченцы жили в отдельных общинах, управляемых через народное собрание. Сегодня они живут как народ, который не знает классового различия. Видно, что они значительно отличаются от черкесов, у которых дворянство занимало такое высокое место. В этом состоит значительное различие между аристократической формой республики черкесов и совершенно демократической конституцией чеченцев. Это и определило особенный характер их борьбы ... У них господствует отчеканенное равенство, и все имеют одинаковые права и одинаковые социальные положения. Авторитет, который они передоверяют племенным старшинам выборного совета, был ограниченным во времени и объеме ... Чеченцы веселы и остроумны. Русские офицеры называют их французами Кавказа[21]». Другой, уже цитированный, немецкий писатель Ф. Боденштедт, книга которого вышла 1855г., указывает на эти же обстоятельства, констатируя, что «чеченцы имеют чисто республиканскую конституцию и имеют одинаковые права». Вторая характерная особенность чеченского народа - огромная сила и значение мусульманской религии здесь. Чеченцы являются набожными до фанати Далил (источник): http://www.otchizna.info/Otchizna/Chech1.htm | |
| Хьоьвсина 6098-за | Т1еаларш: 1 | Тегаш: | Тидам бар: 3.0/4 |
| Массо а т1еаларш 1 ду | |
|
| |
Антибаннер
Зорба (Публикации)
| [29.12.2021] | |
| [29.12.2021] | |
| [29.12.2021] | |
| [25.02.2019] | |
| [13.02.2019] | |
Мутушева Мая – первая чеченка-врач | |
Услуги
Купля - продажа, дарение или наследование домовладения или земли требует, чтобы было проведено межевание земельных участков, а также для оформления в собственность земельного участка !!!
Желающим обращаться по телефону:
8 (963) 989-06-06
8 (963) 989-06-06
Почта @st-atagi.ru
Вевза-везачуьнга (Посоветовать ссылку)
